В январе есть две даты, которые навсегда вписаны в историю нашей страны, напоминая нам о трагических и героических событиях времен Великой Отечественной. 18 января – День прорыва блокады Ленинграда и 27 января – День полного освобождения города от фашистской блокады.

Страшные 872 дня, забравшие, по разным данным, от 630 тысяч до 1 млн жизней… Слушать воспоминания о них нелегко: кажется, что обычный человек не может пережить этот ужас. А они, жители блокадного Ленинграда, смогли! «Блокадный» характер помогал им и потом, в мирной послевоенной жизни. Они – бойцы. Нам есть чему у них поучиться…

Журналисты «НП» смогли отыскать женщину, пережившую блокаду Ленинграда. Это 85-летняя Тамара Васильевна Пузенцова, которая в те страшные годы была совсем маленькой девчушкой. Сейчас она живет недалеко от Пензы, в поселке Монтажном. В силу того, что во время войны Тамара Васильевна была ребенком, в ее памяти сохранились лишь отдельные эпизоды, которые, как пазлы, она собирает в одну большую картину…

Безумство от голода

«…Вот моя мама. Мы жили с ней в совхозе «Ручьи» Ленинградской области. Все, что тогда происходило, она мне и рассказывала, – перебирая старые фотографии вспоминает моя собеседница, – Я родилась в 1939-м. Отец тогда участвовал в Финской войне. В 1940-м мама родила еще девочку, мою сестру. А потом снова война, папа ушел на фронт в 1941-м в звании младшего лейтенанта. Мама одна с нами малолетними. Рассказывала, что есть было почти нечего. Приходилось даже варить суп из кошек и мышей. Кого поймаешь – того и съешь. Мама рассказывала, что люди доходили до безу­мия: могли убить человека и буквально растерзать его на куски, чтобы хоть как-то утолить голод.

Как-то мама, отчаявшись, решила с совхозного поля украсть брюкву. Но ее арестовали и посадили в тюрьму. А нас с сестрой отдали в детдом. Через год мама вышла. Разыскала нас и забрала к себе. Было очень голодно. А еще мы болели. В общем, сестра моя не выжила. Мама боялась, что я тоже умру. Плакала все время. А я, заболев, угодила в больницу имени Мечникова. Там меня выхаживали, согревали в морозы, к печке поближе укладывали, даже в вату заворачивали, чтобы только не замерзла. Словом, мы с мамой выжили».

Ни слезинки не проронила Тамара Васильевна, рассказывая про свое детство в годы блокады.  А мне хотелось рыдать…

ТОЧКА НА КАРТЕ

В годы блокады совхоз «Ручьи» в Ленинградской области сыграл важную роль. Через его поля на северных подступах к Ленинграду пролегал один из резервных рубежей обороны красноармейцев. С осени 1941 года на месте опытного поля совхоза «Ручьи» функционировал военный аэродром, который во время блокады стал главной авиабазой Балтийской ударной авиации. Отсюда взлетали самолеты, которые защищали небо над Дорогой жизни.

В наши дни территория, где располагался бывший совхоз, практически примыкает к современному Санкт-Петербургу.

«Дай леба!»

Тамара Васильевна перебирает старые фотографии. Их немного. Из детских уцелела только одна, где Тамаре восемь месяцев. Это написано на пожелтевшей от времени оборотной стороне снимка.

Когда блокада закончилась, Тамаре было четыре с половиной года. Ленинградцы стали потихоньку «оттаивать», приходить в себя. Голод вспоминался как кошмарный сон. Но хлеб все еще выдавали в ограниченном количестве, строго по карточкам. «Мама рассказывала, как мы ходили его получать. Шли мимо работавших пленных немцев. Они копали канавы, их как разнорабочих тогда использовали. Я бегу за мамой, шустрая такая, а немцы кричат: «Дай леба, леба дай». Хлеба просили. А я их боялась и убегала», – рассказывает Тамара Васильевна.

Крепкий орешек

Вернулся с фронта отец. В 1946 году семья Пузенцовых перебралась на его родину –  в Лунинский район Пензенской области. Поселились в селе Лесной Вьяс вместе с родственниками отца.

«Домик был крохотный. Но в тесноте, да не в обиде. Постепенно обзавелись хозяйством, стали строиться. Родилась еще одна дочка. Мама устроилась на маслозавод, а отец – полеводом. Потихоньку жили дальше», – вспоминает моя собеседница.

В селе повзрослевшая Тамара вышла замуж. Но семейная жизнь не сложилось. Позже она перебралась в Пензу. Жила одна. «Все сама. Я, как мама, – и баба, и мужик, и лошадь, и бык… По дому все могу. И гвоздь забью, если надо. Работала на хлебной базе. Все, что поручали делала», – продолжает рассказывать Тамара Васильевна.

Она оптимистка. На жизнь не жалуется. На здоровье тоже. «Бог даст, продолжу огородом заниматься. А так у меня дача была все время, я на нее на велосипеде ездила. Вот буквально год назад. Да и этим летом буду ездить. У меня вон велосипед внизу в подъезде стоит». Рассказом про велосипед Тамара Васильевна меня сразила. Крепкий орешек! Сильная! Она же пережила страшную блокаду, которую мы вспоминаем как время мужества и стойкости наших людей…

Цифра

Официальная статистика зафиксировала данные о том, что в блокаду умерли от голода около 1 млн человек.

Однако историки склонны считать, что жертв было гораздо больше.

Не всех умерших учли, хоронили тогда часто без счета.

Елена Кондрашова

Фото автора

Опубликовано: газета «Наша Пенза» №3 от 22.01.2025