Репортаж спецкора «НП». В только что освобожденный Лисичанск сразу отправились гуманитарные грузы  из России. В числе сопровождавших первый караван находился и спецкор «Нашей Пензы». Совсем недалеко, в нескольких десятках километров, еще продолжаются бои и гибнут люди, но жители города уже начинают привыкать к мирной жизни. 

За водой по-пластунски
Скажу сразу: к журналистике я имею опосредованное отношение. Хотя иногда пишу: когда нахлынут воспоминания или захочется поделиться с миром своими не очень оригинальными мыслями, руки тянутся к клавиатуре. Наверное, это семейное: со СМИ тесно связана моя сестра — она журналист газеты «Наша Пенза». Иногда сестра звонит мне в Москву и просит «подкинуть» какого-нибудь интересного эксперта. Но на этот раз просьба систер была гораздо серьезнее. «Возьми, — говорит, — меня в Лисичанск. Хочу сделать репортаж о том, как живут люди в зоне боевых действий. И о том, что им пришлось хлебнуть, когда в городе орудовали неонацисты». Озадачила, сестренка…
Я действительно собирался в Лисичанск. Туда же отправлялся гуманитарный груз, который был собран Региональным общественным фондом им. Героя России Ахмата-Хаджи Кадырова. Кстати, фондом руководит его вдова, мама главы Чеченской Республики Аймани Кадырова. Этот фонд отправил лисичанцам бесценный груз: 50 тонн простых, но жизненно необходимых продуктов — макарон, муки, консервов, растительного масла, сахара, воды и т.д. Потом выяснилось, что для жителей только что освобожденного города эти продукты были слаще деликатесов…
Вместе с военными, сопровождавшими «гуманитарку», в Луганскую народную республику должны были поехать журналисты — участники пресс-тура «Zа правду», который организовали Министерство Чеченской республики по национальной политике, внешним связям, печати и информации и федеральный информационно-политический журнал «Персона страны». В этой поездке должна была участвовать и моя сестра. Но тогда в Лисичанске шли бои, и я скрепя сердце принял решение, которое могло стоить мне дружбы с систер, — она никуда не едет. Правда, мне пришлось пообещать сделать репортаж и передать лисичанцам, что с ними — Россия.

Между мин
Запланированная на 2 июля поездка из-за соображений безопасности была перенесена на 4-е. Журналистов попросили запастись терпением, бронежилетами и касками. Кстати, каски с «брониками» пишущая и снимающая братия, возвращаясь в Россию, оставляет нашим военным. Такая у журналистов негласная договоренность.
Маршрут в Лисичанск был заранее спланирован: Каменск-Шахтинск — Луганск — Алчевск. Здесь международная группа из 30 журналистов — из России, Китая, Турции, Сербии, ДНР и ЛНР — пересела в бронированные автомобили «Тигр» и двинулась к пропускному пункту. Вообще, расстояния между украинскими городами и селами небольшие. Я бы даже сказал — маленькие. От Луганска до Лисичанска рукой подать. Но все дороги разбиты, мосты уничтожены, поля вдоль дорог заминированы. Саперы успели проложить тропинки, по которым «ползком», колесо в колесо передвигаются автомобили. Очень аккуратно, чтобы ненароком не съехать в сторону и не наткнуться на мину. Опасный участок благополучно пройден. Въезжаем в город.

Сплошной шок
Лисичанск был освобожден от формирований ВСУ за день до нашего приезда. Конечно, город разрушен. Но не так, как Волноваха. Да, в Лисичанске нет воды, света и связи. Дома смотрели на нас пустыми глазницами, вдоль дорог свисали оборванные электрические провода, раскуроченные машины скорой помощи нагоняли тоску. Еще тоскливее становилось, когда взгляд падал на торчащие из земли снаряды. Те из них, которые еще не успели обезвредить, были обозначены красными тряпками. Мол, будьте осторожны, не подходите близко. Но журналисты — народ отчаянный и где-то даже хладнокровный. Они не моргнув глазом проходили мимо снарядов — буквально в нескольких сантиметрах от них…
И все же, как я уже говорил, Лисичанску повезло больше, чем Волновахе: здесь немало уцелевших многоэтажек. Может быть, поэтому первоначальным местом раздачи гуманитарной помощи был выбран центр города. Въехав туда, мы вышли из машин и осмотрелись. Пусто и тихо. И вдруг кто-то из бойцов спецназа «Ахмат» (они сопровождали груз и журналистов) увидел подсматривавший за нами дрон. Кем был послан искусственный глаз, мы не знали, поэтому было решено быстро сменить место дислокации. Что мы и сделали, перебравшись поближе к окраине. Припарковали десять грузовиков с двух сторон дороги так, чтобы получилась конфигурация елочки, и подняли тенты. Через несколько минут к машинам потянулись люди. Одни — с осторожностью, другие — с любопытством, третьи — с нескрываемой радостью. «Родные мои, как мы вас ждали! — всхлипывала женщина, обнимая чеченского бойца. — Если бы вы знали, что нам пришлось пережить! Несколько месяцев в подвалах. Только выберешься за едой и водой — обстрел. Будто специально ждали, когда люди на улицу начнут выходить. Возвращаться приходилось на четвереньках и по-пластунски. Измывались над нами».
Измывались — слишком мягкое слово. Уничтожали, наслаждаясь мучениями. Один из местных жителей рассказал журналистам, что всю жизнь проработал на заводе недалеко от Лисичанска. И там же, в подвале, прятался от обстрелов. Но неонацистам самим понадобилось это укрытие. Под дулами автоматов они выгнали работяг на улицу. «Зато говорили, что они — наши защитники. А на самом деле и прикладами били, и магазины с аптеками грабили, и воду не давали», — с горечью в голосе рассказывал мужчина.
Снова стало не по себе. В городе в основном пожилые. И над этими беззащитными людьми с наслаждением издевались украинские вояки. Измывались не только физически, но и морально. Когда чеченские бойцы вместе с «гуманитаркой» раздавали местным жителям по 5 тысяч рублей, к журналистке из Москвы подошла маленькая сухонькая бабушка. В худой морщинистой ладони она сжимала только что полученную купюру. «Вы нас сейчас убьете?» — огорошила старушка девушку. У той от удивления округлились глаза. «Что вы! Почему мы должны вас убить? Мы вам продукты привезли», — пыталась успокоить бабушку журналистка. Ответ пожилой женщины поверг нас в шок: «Нам сказали, что придут русские и всех убьют, чтобы не платить пенсию». Мне кажется, в тот момент у всех нас, включая бойцов, комок подступил к горлу.
Что говорить, жители освобожденных территорий напуганы. И уже не столько рассказами неонацистов, сколько тем, что российские войска могут уйти. «Мой сын живет в Калуге, передайте ему привет!» — попросила еще одна луганская пенсионерка. «С удовольствием, — отвечаю. — Как его зовут? Я найду в соцсетях или позвоню». Немного подумав, женщина вдруг произносит: «Не надо. Если российские военные уйдут, город снова займут нацики. И тогда не поздоровится ни мне, ни другим лисичанцам, у которых родственники в России».
Освобожденные города начинают потихоньку приходить в себя. Но это зыбкое равновесие постоянно нарушается обстрелами со стороны приспешников НАТО. Когда мы выезжали из Лисичанска, в Золотом, находящемся по соседству, была обезврежена диверсионная группа…

Специально для «Нашей Пензы»
Влад Метальников.
Фото автора.