В заповеднике «Приволжская лесостепь» действуют два «партизанских отряда» хвостатых тружеников: одних можно считать созидателями, других — «подрывниками». В особых экологических условиях им ничего не стоит поменяться ролями, однако вместе они приносят пользу природе Сурского края, сохраняя его уникальные природные ландшафты. 

Редкие и толстые
Логотип «Приволжской лесостепи» украшен фигуркой степного сурка — в этих заповедных краях он главный! Это благодаря ему луговые степи юго-запада области возвращают cебе первоначальный природный облик. В апреле после пробуждения от спячки сурки моментально приступают к делу, роют новые норы и ходы — над колышлейской кустарниково-травяной степью пыль и свист стоят!
«Степной сурок, или байбак, считается одним из самых знаковых животных европейских степей — их семейные колонии являются неотъемлемой частью степного ландшафта, — поясняет автор и куратор проекта «Степные острова — дом для сурка», директор Федерального государственного природного заповедника «Приволжская лесостепь» кандидат биологических наук Александр Добролюбов. — К сожалению, в XX веке с уничтожением самых северных луговых степей из-за их распашки и превращения в сельхозугодья на грани исчезновения оказался и байбак. Однако срочно принятые в 70 — 80-х годах охранные и биотехнические меры спасли степного сурка от, казалось бы, неминуемого вымирания. Сейчас он занесен в Красную книгу Пензенской области. При СССР у нас проводились мероприятия по сохранению популяции сурка, в том числе первая реакклиматизация — переселение зверьков в воссозданные человеком условия, максимально приближенные к естественной среде обитания. Сейчас сурок наиболее распространен в Колышлейском, немного в Сердобском и Мокшанском районах области. Живут зверьки компактно, семейными группами. По нашим экспертным оценкам, нынешняя общая численность колоний байбака в области — около 500 — 600 особей».

«Коллега» с пушистым хвостом
Вопреки режиму пандемии исследовательская работа по сурку в заповеднике ни разу не останавливалась. Напротив, был начат крупнейший областной экопроект по расселению байбака, единственного зверя-степняка, способного самостоятельно поддерживать биоразнообразие луговых степей — природной «визитной карточки» Сурского края. Благодаря этому байбаки даже получили отдельную «профессию»: биологи называют их «экосистемными инженерами».
«Проект «Степные острова — дом для сурка» нацелен на восстановление популяции байбака на заповедных участках ООПТ, особо охраняемых природных территорий. За поддержку нашей проектной деятельности отвечает Минприроды России — куратор нацпроекта «Экология» и федерального проекта «Сохранение биологического разнообразия и развитие экотуризма». Как главная пензенская ООПТ мы занимаемся сохранением многообразия флоры и фауны в том сочетании, которое встречается только здесь, в самых северных луговых степях России, — рассказала заведующая научно-просветительским отделом Государственного природного заповедника «Приволжская лесостепь» Оксана Якушева. — Сурок — наш «коллега» в природе. Мы изучаем его с 2014 года в более масштабном формате по сравнению с первым жизнеописанием 150-летней давности, проведенным основателем нашего заповедника И.И. Спрыгиным. Перерыв в исследованиях случился из-за миграции степного сурка с территории Пензенской области.

Сегодня все сурки, обитающие в заповеднике, — искусственно расселенные. Летом 2020 года мы провели новый этап переселения — часть зверьков отловили в соседней Саратовской области, часть у нас в Мокшанском районе. Зоологи работали выездными бригадами: следили за ловушками, подкладывали приманки и вовремя опускали сетку-шибер, чтобы в специальном деревянном ящике-перевозке оказались только зверьки одной семейной группы. На заповедном участке около с. Островцы наши научные сотрудники вручную вырыли «переселенцам» норы на первое время. Сурков пометили безопасной краской и жидким азотом, что абсолютно безвредно для животных. Если первая метка со временем исчезнет, то вторая останется у сурков на всю жизнь в виде белого пятна различной формы. Интересно, что по опознавательным меткам «переселенцев» узнают и сами сурки — раз с пятном, значит, свой».
В Островцовской лесостепи сейчас обитают 20 — 25 взрослых особей сурка-байбака, но для сохранения уникального лесостепного биотопа (окружающей среды) туда необходимо заселить около 50 — 60 особей. Летом этого года сотрудники заповедника запланировали «переезд» второй партии зверьков — 22 особей. Если снимут ограничения по коронавирусу, то на их деловитую возню можно будет открыто полюбоваться с вышек в заповеднике — «Приволжская лесостепь» вновь откроет для посещения свою первую туристическую экотропу.

Идет охота на бобров
А вот обыкновенный речной бобр в нашей области не относится к числу особо охраняемых, на него даже разрешена сезонная охота. Ежегодно с октября по март звероловы рыщут в его поисках по пойменным лесам на водораздельных участках заповедника («Верховья Суры» и «Борок»), чтобы суметь добыть ценнейший природный компонент:
«Бобра добывают не ради шкур или мяса, охотники идут за зверем ради его мускусного секрета — бобровой струи, — поясняет старший научный сотрудник ФБГУ «Государственный природный заповедник «Приволжская лесостепь» Виталий Осипов (по своей основной научной профессии — ихтиолог, более 10 лет изучающий соседство наземных и подводных обитателей заповедных рек, в том числе бобров). — Она высоко ценится в парфюмерии и фармацевтике, используется для изготовления натуральных отдушек и биодобавок. Бобровая струя — пахучий компонент выделительной системы этих животных, с помощью которого те помечают территорию и отгоняют чужаков. Охота на бобра разрешена лишь в период, когда звери малоактивны, а их встречи с человеком единичны. Внесезонный отстрел бобров, капканы и ловля в петлю категорически запрещены даже в официальных охот­угодьях».
С нарушителями разговор короткий: так, апрельская незаконная добыча самца бобра обойдется группе звероловов, пойманных с поличным в Городищенском районе, в сумму от 35 до 50 тысяч рублей штрафа (возможно, с конфискацией охотничьего оружия и снаряжения, а также запретом на охоту в течение 1 — 2 лет). Это наказание вдвое-втрое выше реального размера ущерба областному охотничьему фонду (18 тысяч рублей) за негуманный метод добычи зверя ради пары миллилитров бобровой струи.

Население прилегающих к заповеднику сел явно не отличается гуманизмом к бобрам: считается, что своей «зубодробительной» деятельностью они вредят человеческим рукотворным сооружениям, «пускают реки в огород». В районе не осталось сельских проселочных дорог, их все размыло? Кто виноват? Бобер-«монтажник»: по течению плотину построил — река «хвостом вильнула», изменив русло и затопив всю округу. Под воду ушел местный деревянный мост? Опять бобрам «спасибо». По словам Виталия Осипова, на самом восточном участке заповедника в Кузнецком районе («Верховья Суры») из-за их кипучей деятельности почти ежегодно размывает дороги и тропы. Юго-западнее, на Островцовском участке (Колышлейский район), бобры превратили «говорливый» ручей, приток Хопра, в цепочку запруженных тихих водоемов. Мало того: распробовали на вкус древесину редчайшего плодоносящего кустарника — терна колючего, особо охраняемого вида местной флоры. Ученые были в шоке: терн колючий прежде никогда не интересовал бобров в качестве кормовой базы, он растет в степи, вдалеке от побережья перепруженных рек и ручьев. Однако в год пандемии на кустарниках были найдены погрызы — признаки бобровой работы.
«Эти грызуны круглый год творят что-то невообразимое вокруг наших научных станций: если зайти вглубь заповедника, наткнешься то на массовый лесоповал, и не один, то на бобровые погрызы 10 — 30-летних деревьев, — отмечает Виталий Осипов. — По погрызам, кстати, можно определить возраст животного: чем толще обточенный ствол дерева, тем старше и опытнее бобер и мощнее его резцы. Они у бобров никогда не стачиваются с передней стороны, всегда остры, как бритва».

Вита МАЛКИНА.
Фото предоставлено администрацией ФГБУ «Государственный природный заповедник «Приволжская лесостепь». ООПТ России