Нимб над Землей, десятки оттенков бирюзового и мусор. Космические впечатления нашего земляка

«12 апреля произошло смещение эпох. Позавтракали люди в одной эпохе, а пообедали уже в другой», — так когда-то описал последствия полета Гагарина летчик-космонавт Виталий Иванович Севастьянов. А наш земляк Герой России, летчик-космонавт, командир космических кораблей «Союз ТМА-21» и «Союз ТМА-14М» Александр Самокутяев считает, что над Землей сияет такой же нимб, как у святых. И как знать, может быть, у них даже одинаковое происхождение…
Оказывается, космонавты — это те же философы. Они ощущают мир на более тонком уровне, чем «приземленные» жители нашей планеты. Словно знают что-то, о чем мы даже не догадываемся.
На нынешний апрель выпали две космические даты: 12 апреля исполняется 60 лет со дня первого полета человека в космос, а 5-го — 10 лет со дня первого полета Александра Самокутяева. Так что у нас появился двойной повод поговорить о том, как оно там — за пределами Земли…

Генетика или невесомость?

Недавно Самокутяеву исполнился 51 год. День рождения он отметил скромно: после насыщенного встречами трудового дня вместе с женой попил чай с тортиком. «Это же не круглая дата, — отвечает на мой немой вопрос Александр Михайлович. — К тому же я совершенно не ощущаю себя на свой возраст. Мне кажется, что я все тот же 25-летний парень, способный свернуть горы ради поставленной цели».

Космонавт и правда выглядит молодо. Интересно, что это — генетика или последствия невесомости? Но этот вопрос я задать не решаюсь: как-то неудобно глупости спрашивать. Прошу рассказать о первом полете и первых «космических» ощущениях, которые он наверняка помнит до сих пор. Мой вопрос словно попадает на благодатную почву, у Александра Михайловича меняется интонация, он будто возвращается в апрель десятилетней давности.
«Мне повезло. К полетам я готовился не 10 — 12 лет, как это обычно происходит, а всего восемь, — рассказывает космонавт. — Может быть, поэтому меня не покидало ощущение, что в последний момент полет могут отменить. Осознание, что мы все-таки взлетим, пришло после того, как в корабле закрылись люки и мы с бортинженерами остались наедине с аппаратурой центрального поста управления. Я вздохнул с облегчением, потому что понял: из корабля меня уже никто не «выковырнет». Старт, отрыв, лечу! В голове включается компьютер. Мне не нужно вспоминать, что делать, как «общаться» с пультом управления. Все движения выверены до автоматизма. Ракета дрожит, и эта живая вибрация ощущается каждой клеточкой тела. Десять минут — и мы в открытом космосе на расстоянии 200 км от Земли. Отделившийся от ракеты корабль быстро вращается. В памяти всплывают картинки из детства — как я маленький, хохоча от восторга, кручусь на карусели».

Космический пейзаж

В экстремальные моменты мы все вспоминаем детство. Так устроена наша психика. Но в отличие от нас, простых землян, космонавту нужно было в считанные секунды прервать эти воспоминания, сконцентрироваться, восстановить ориентацию и начать работать — задать кораблю правильную «закрутку», обеспечив тем самым попадание солнечных лучей на батареи. А сделать это непросто: от постоянного вращения к горлу подступает тошнота. Для того чтобы справиться с этим мерзким ощущением, перед вылетом космонавтов снабжают лекарственными препаратами, подавляющими тошнотворные приступы. Но они обладают седативным действием, поэтому принимать их можно только в момент старта (от сонного командира корабля толку мало). Приходится терпеть 2 — 3 дня, после чего тошнота обычно проходит. Но вернемся к полету.

«Врачи рекомендовали нам в первые часы не смотреть в иллюминаторы, дабы не усилить приступы тошноты, — вспоминает Александр Михайлович. — Но когда настало время снять скафандры и положить их на просушку, мы с инженерами «рванули» к иллюминаторам, подняли шторки и застыли в изумлении — настолько потрясающим был космический «пейзаж». Ничего подобного никто из нас раньше не видел. Мне сразу вспомнились лики святых, над которыми сияют нимбы. Такой же нимб опоясывает нашу планету. Это атмосфера, защищающая нас от излучения, метеоритных дождей и наполняющая наш хрупкий мир кислородом. Мне кажется, нимбы над Землей и над головами святых каким-то образом связаны. Но это мое личное мнение, и оно может не совпадать с мнением других людей».
Земля прекрасна. Это мы знаем, благодаря многочисленным снимкам, сделанным из космоса. Но ни одна оптика, по словам Самокутяева, не может передать истинную красоту нашей планеты. Например, район Карибского бассейна играет десятками оттенков бирюзового, синего и голубого.
А еще нашего земляка впечатлили молнии. Из космоса они выглядят совсем по-другому. Здесь, на земле, мы видим всполохи, идущие сверху вниз, а там, наверху, видно, как они бьют по нашему «шарику» со всех сторон. Их сотни. «Это удивительное зрелище, — делится впечатлениями мой собеседник. — Такое же, как рассветы и закаты, которые, облетая Землю в течение суток, мы встречаем 16 раз!».
Но из космоса видна не только завораживающая красота Земли. Оттуда открываются и совершенно иные виды. Например, бесконечные лесные пожары. Причем они бушуют не только в России, но даже в Африке, где, казалось бы, и гореть-то нечему. Из космоса отлично видны проплешины, остающиеся на месте выгоревших лесов.

Два снаряда в одну воронку

Александр Самокутяев летал в космос дважды. Первый — в 2011 году, второй — в 2014-м. И оба полета были, мягко говоря, непростыми. В первом все было необычно. Пришлось приспосабливаться к невесомости и учиться летать внутри корабля. Это сложно: нужно не переборщить, отталкиваясь, чтобы, пролетев весь корабль, не ткнуться головой в стенку. Оказывается, это целая наука, которую удается усвоить не всем космонавтам. «Некоторые не летают, а бегают по стенам и потолку, как крабы, — смеется мой собеседник. — Это выглядит забавно».
Но на самом деле в космических буднях места для забавных моментов практически нет. Нужно постоянно быть на чеку, ведь космос полон опасности.
Говорят, снаряд дважды в одну воронку не попадает. А вот Самокутяев два раза летал в космос и в обоих полетах произошли внештатные ситуации. В первом станцию чуть было не уничтожил космический мусор. Его в межзвездном пространстве тонны. Земля обладает гравитацией. Чем больше масса космического тела, тем быстрее оно приближается к нашей планете. Старые спутники, которые много лет летали на стационарных орбитах, потихоньку стали опускаться на пилотируемые орбиты. Баллистики — и русские, и американские — отслеживают перемещение космического мусора и рассчитывают траекторию движения станции, которая позволит избежать рокового столкновения. Но и на старуху бывает проруха. Не всегда баллистическим группам удается своевременно отследить мусорные потоки, мчащиеся, кстати говоря, с огромной скоростью.

В один из дней, когда космонавты были заняты своей работой, с Земли вдруг поступила тревожная команда: «Занять места в космическом корабле и быть готовыми к столкновению с космическим мусором».
«Мы все побросали и рванули (если так вообще можно сказать о невесомости) к кораблю. Задраили люки, сидим, смотрим на часы и считаем каждую минуту. Напряжение такое, что слышно стук собственного сердца, — вспоминает космонавт. — Нечто похожее можно увидеть в военных фильмах про подводные лодки, когда во время обстрелов они вынуждены залечь на дно и ждать, попадет в них глубинная бомба или нет. Примерно такие же ощущения испытывали и мы. Я смотрел на секундную стрелку, которая почему-то двигалась как в замедленном кино, и молился всем силам, чтобы удар пришелся не на корабль. Если мусор попадет в станцию — полбеды. Мы отстыкуемся и улетим. А вот если в корабль — пиши пропало. В мучительном ожидании прошло 33 секунды. На 35-й с Земли поступило сообщение: «Ребята, все нормально, мусор прошел мимо в значительной близости».
Значительная близость в данном случае составляла всего 120 метров. Для сравнения: длина космической станции — 400 метров. Еще один пример для наглядности: земляне начинают паниковать, когда метеорит пролетает от нашей планеты на расстоянии 2,5 миллиардов километров! А тут всего 120 метров…
Во втором полете Самокутяева тоже произошла внештатная ситуация. Правда, другого плана. Это был выброс отравляющих веществ. Не боевых, как наверняка подумали некоторые читатели, а аммиака. Это химическое соединение азота и водорода используется для охлаждения систем электроснабжения космических станций. Если по какой-то причине случается утечка, вдохнувшие «аммиачный воздух» космонавты могут погибнуть в течении трех минут.
«Однажды сработала тревога. На всех электронных табло загорелась надпись: «Аммоний», — вспоминает те тревожные минуты мой собеседник. — Времени на разговоры и даже на размышления не было. Каждая секунда промедления могла стоить нам жизни. Но чтобы добраться до спасительного отсека, иногда нужно пролететь полстанции. Дело это непростое, если учесть, что в это время каждый из космонавтов занимался каким-то конкретным делом. Кто-то проводил научный эксперимент, кто-то работал с техникой, ну а кто-то находился в туалете (все мы люди). И вот, побросав все, мы устремились в корабль. Переждали там какое-то время, пока датчики не показали, что воздух снова чистый и можно свободно дышать».

Дела земные

Сейчас Александр Самокутяев все свое время посвящает земной работе. В сентябре прошлого года он был избран депутатом Государственной думы. На вопрос, какие проблемы решать проще — земные или космические, немного подумав, отвечает: «Их нельзя сравнивать. В космосе в основном приходится иметь дело с техникой. У нее нет эмоций, желаний и человеческих потребностей. А на земле тебя окружают люди. Они несовершенны, но у них есть душа. Поэтому к ним нужно относиться бережно, прощая слабости и сомнения».
Каждый месяц космонавт встречается со своими избирателями. Люди идут к нему с разными просьбами. Одним нужно починить крышу в школе, другим — помочь с приобретением лекарств. Третьи просят провести к деревне дорогу. А недавно обратились соцработники одного из районов области. Они попросили депутата устранить пробел в законодательстве, касающийся сирот. Нередко возникают ситуации, когда студенты решают во время каникул подработать. Если они это делают официально, то сразу же лишаются пособия. По мнению соцработников (да и всех здравомыслящих людей) это несправедливо. Соответствующая поправка уже внесена нашим земляком в законопроект. Скоро она должна быть рассмотрена депутатами Госдумы.

Справка НП:

Александр Самокутяев — летчик-космонавт РФ, 109-й космонавт России и 521-й мира, полковник запаса Вооруженных сил РФ.
Общий налет на авиатехнике — 680 часов. Выполнил 250 парашютных прыжков.
В мае 2003 г. был зачислен кандидатом в космонавты-испытатели. После прохождения общекосмической подготовки в 2005 г. ему была присвоена квалификация космонавта-испытателя.
Александр Самокутяев совершил два космических полета общей продолжительностью 331 сутки 11 часов и два выхода в открытый космос, суммарное время которых составляет 10 часов.
Первый полет состоялся с 5 апреля по 16 сентября 2011 г. в качестве командира космического корабля «Союз ТМА-21», носившего имя «Юрий Гагарин». В ходе полета он выполнил 48 научных экспериментов.
В 2012 году ему присвоено звание Героя Российской Федерации с вручением медали «Золотая Звезда» и почетного знака «Летчик-космонавт РФ».
Второй полет длился с 26 сентября 2014 г. по 12 марта 2015 г. Самокутяев командовал космическим кораблем «Союз ТМА-14М». Во время полугодовой экспедиции экипаж выполнил на орбите более 50 научных экспериментов, участвовал в обеспечении работ с тремя российскими и одним европейским грузовыми транспортными кораблями.